Стачка как бой - Страница 19

Вы видите, сколько различий имеется между стачкой — этой формой классовой борьбы — и войной. Огромное количество различий. Скорее всего стачку можно сравнить конечно не с войной вообще, а с гражданской войной, которая сталкивает разные классы внутри одной и той же страны. Может возникнуть вопрос: если различия настолько велики, если различия касаются и формы, и принципа организации армии, и величины этой армии, и методов, которыми эта армия располагает и пр., то можно ли говорить о том, что имеющийся военный опыт, опыт руководства большими армиями, или, как говорят военные специалисты, опыт вождения армий, можно использовать в стачечном движении? Не будет ли здесь некоторого отвлечённого философствования вместо изучения конкретного практического действия? Военные специалисты говорят, что сражение не философия, а — действие. Верно, что сражение не есть философия. Но для того, чтобы действие дало максимум результатов, для того, чтобы мы могли извлечь из каждого действия то, что оно может в данной обстановке дать, для этого нам нужно ознакомиться с имеющимся опытом и посмотреть, можно ли кое-что извлечь и для нас. При всей огромной разнице между армией и стачечной армией, между боем и стачкой, имеется много принципов, выдвинутых военной наукой и военными специалистами, которые могут быть с пользой применены к организации и руководству стачечными боями. И не случайно Ленин говорил о том, что политическая тактика и военная тактика, это «Grenzgebiet», т. е. смежная область.

Каковы эти принципы? Остановлюсь на четырёх принципах крупнейшего немецкого военного специалиста Клаузевица для того, чтобы было видно, что́ из опыта войны можно применить также и к стачечной борьбе. Вот эти четыре принципа.

Первый принцип: «Напрягать все силы, какие только есть, до последней крайности». «Всякое ослабление усилий отдаляет достижение цели. Даже, если бы успех был довольно вероятен, было бы в высшей степени неблагоразумно не напрячь наибольших усилий, дабы его сделать вполне верным, ибо такие усилия никогда не могут иметь неблагоприятных последствий!».

Иначе говоря, если уж полез в драку, так дерись так, чтобы использовать всё, что ты имеешь, для того, чтобы достичь победы.

Можно сказать, что это как будто бы элементарные вещи, что всё это как будто бы настолько просто и настолько понятно, что вряд ли требует разъяснений. Если каждому из вас указать вот на это правило, он скажет: «Ну, да, это ведь всякий знает, подумаешь, какое открытие сделает этот самый Клаузевиц!» Да, товарищи, может быть каждый из вас это знает, но необходимо, чтобы каждый из вас мог это применить на практике — вот что нужно. Нам недостаточно отвлечённого знания правил, а нам нужно, чтобы в каждом вашем шаге, в каждом вашем действии, когда вы имеете дело с огромными массами, когда приходится руководить этими массами, строить из этих масс армию, чтобы вы могли применить те, на первый взгляд, элементарные, но в высшей степени серьёзные правила, которые для войны установил Клаузевиц.

Второй принцип: «Сосредоточить какие только можно силы там, где должно наносить решительный удар, подвергаться даже неудачам на пунктах второстепенных, дабы обеспечить успех на главном». Ленин умел на практике в политической борьбе применять вот это, на первый взгляд, отвлечённое правило. В чём заключается тактическое искусство? В том, чтобы в каждый данный момент выбирать решающий пункт, в который нужно направить все усилия. Военные специалисты называют это центром тяжести противника, т. е. выбор центрального пункта, центрального места, на которое нужно направить все усилия для того, чтобы противник получил максимальный удар. В этом заключается основное правило военного искусства, в том заключается также основное правило и политического искусства, и тот, кто знает историю ВКП(б) и тактическое искусство Ленина, может привести сотни примеров, каким образом в каждый данный момент Ленин умел выбирать самое больное место противника и направлять все удары в это больное место для того, чтобы достичь максимума результатов в данной обстановке.

Третий принцип: «Не терять времени. Быстро душить в зародыше сотни неприятельских мероприятий и склонять на нашу сторону общественное мнение». Не терять времени — это писалось сто лет тому назад. На современном языке мы говорим — не надо терять темпа, не надо отставать. А этот военный высказал эту мысль больше ста лет тому назад! Ведь это — элементарная вещь, вещь всем известная, вещь настолько общеизвестная, что можно её совершенно забыть. Я думаю, что все знают, что терять темпа не нужно, что терять времени не нужно. Но если мы посмотрим на все наши партии, сколько мы теряем темпа, сколько мы теряем времени, как отстаём, то надо кричать по этому вопросу, громко кричать о том, что потеря времени является огромным плюсом для наших противников.

И четвёртый принцип: «Пользоваться всяким одержанным успехом с величайшей энергией». Даже если это маленький успех, даже если мы достигли какого-нибудь успеха на один сантиметр, то задача заключается в том, чтобы бросить все силы для того, чтобы добиться ещё успехов. Если нам удалось создать маленькую трещину в лагере врагов, надо устремиться в эту трещину, чтобы её расширить. Могут сказать, что все эти военные советы, или советы военного, всё-таки слишком общи, слишком отвлечённы. Можно ли извлечь какую-нибудь пользу из такого рода советов для данной конкретной забастовки, например во Франции — в Бельфоре, можно ли извлечь сейчас конкретную пользу для забастовки в Индии или для борьбы безработных во всех странах? Можно это или нет, и нет ли здесь попытки утопить в военных терминах и абстрактных положениях ту тактическую конкретную задачу, которая перед ними стоит?